«Лахта центр»: что стоит за высотными рубежами. Под башней «Лахта Центра» раскинется целый город Лахта центр открыт для посещения

Архитектор Филипп Никандров рассказывает, как газпромовский «Охта центр» в Санкт-Петербурге превратился в «Лахта центр», и объясняет, почему архитектор должен быть главнее девелоперов и чиновников

Главный архитектор «Горпроекта» Филипп Никандров /Евгений Егоров / Ведомости

Филипп Никандров спроектировал для Санкт-Петербурга и Москвы высотки, которые имеют все шансы стать новыми городскими символами, – башни «Лахта центра» на берегу Финского залива и «Эволюция» в «Москва-сити». Архитектор 15 лет проработал в международном бюро RMJM, в офисах Великобритании и на Ближнем Востоке, откуда вернулся в Россию в 2004 г. Высотки он начал проектировать в 2000-х, работая в Дубае. На родине возглавил проектирование двух небоскребов по своим концепциям, победившим в международных архитектурных конкурсах, – башни «Эволюция» в «Москва-сити» в 2005 г. и комплекса «Газпрома» в Санкт-Петербурге в 2006 г.

Башня «Лахта центра» в Петербурге, куда переедут структуры «Газпрома», будет введена в эксплуатацию осенью 2018 г. Она станет самым высоким зданием в Европе (462 м).

– Строительство «Лахта центра» завершается. Но в свое время решение строить в Санкт-Петербурге башню для «Газпрома» вызвало скандал. Расскажите про историю проекта и почему произошел переезд с Охты в Лахту?

– Эта история началась на участке около 5 га в том месте, где Охта впадает в Неву. На месте снесенного в 2008 г. Петрозавода когда-то была Охтинская верфь, в XVI–XVII вв. тут находилась шведская крепость Ниеншанц, а до этого, еще в XIII в., – шведская крепость Ландскрона. По сути, история Петербурга с того и началась, что в 1703 г. Петр I взял Ниеншанц осадой, а три недели спустя основал новый город ниже по течению Невы, начав строить крепость на Заячьем острове. Старая земляная фортификация Ниеншанца была впоследствии разрушена. Когда в 2006 г. «Газпром » объявил закрытый международный конкурс на строительство штаб-квартиры на этом участке, я сотрудничал с британской компанией RMJM, попавшей в шорт-лист, составленный из сплошных притцкеровских лауреатов. Мы сумели представить интересную концепцию, которая понравилась заказчикам и большинству членов жюри, одновременно победив в открытом интернет-голосовании и голосовании на выставке конкурсных проектов.

Концепция не только воплощала исторический генетический код участка в своих формах – мы предложили музеефикацию Ниеншанца и Ландскроны трассировкой ее абрисов в мощении и в многочисленных атриумных пространствах комплекса, предусматривавшего также археологический музей для артефактов, найденных в ходе проведенных на деньги «Газпрома» раскопок. Правда, археологи, получив свое вознаграждение, объявили всю площадку «петербургской Троей» и потребовали запрета на строительство, не имея при этом никаких научных планов по консервации участка или воссозданию земляной крепости, кроме, естественно, чистого новодела – построить срытую в XVII в. фортификацию с нуля заново, а потом объявить это памятником. Пройдя согласование Главгосэкспертизы в 2010 г., проект был закрыт, а власти Петербурга тут же объявили весь участок памятником и запретили на нем какое-либо строительство.

Но проект на Охте закрыли главным образом даже не в связи с протестами ЮНЕСКО по поводу самого факта высотного строительства в так называемой буферной зоне вблизи исторического центра, а из-за выявившейся нелегитимности городского высотного регламента, когда обнаружились грубые нарушения при его принятии как части ПЗЗ [правил землепользования и застройки] Санкт-Петербурга. В 2010 г. Верховный суд его отменил. Тогда было фактически приостановлено около 120 проектов, находившихся на территориях промышленного пояса вокруг исторического центра, которые ЮНЕСКО считала буферной зоной (такого статуса в определении границ исторического центра Петербурга как памятника всемирного наследия до сих пор нет). Но развивалась вся эта история на фоне формирующегося предвыборного политического протеста, в котором строительство башни для оппозиционных движений в Санкт-Петербурге символизировало некий акт насилия власти над культурой и историей, отсюда проистекали разного рода сравнения башен с фаллическими образами и плач части интеллигенции по поводу «дефлорации культурного пространства города» (придумали же такое!). Построенную в 1960-е гг. 300-метровую телебашню на фоне шпиля Петропавловки и три десятка дымящих промышленных труб, превышающих отметку верха купола Исаакия, никто как будто бы и не замечал. То есть все это было не столько про архитектуру, сколько про политику, от этого знакового проекта слишком сильно «пахло властью».

Филипп Никандров

Главный архитектор «Горпроекта»

Родился в 1968 г. в Ленинграде. Окончил архитектурный факультет Ленинградского инженерно-строительного института. В 1994 г. вступил в Союз архитекторов России

Работает в «Ленгипрогоре»: Мастерская № 3, участие в проектах для Северодвинска

Перешел в Персональную творческую архитектурную мастерскую (ПТАМ) Ю. К. Митюрева

Стал главным архитектором в офисах Великобритании, Ближнего Востока и России международной архитектурной компании RMJM Scotland Ltd. (с 2011 г. – директор и соруководитель европейской студии RMJM). В 1999 г. получил профессиональную лицензию на осуществление самостоятельной архитектурной деятельности

Назначен главным архитектором ЗАО «Горпроект»

Изначально идею не принимали в штыки, в 2006 г. был проведен архитектурный конкурс, была открытая выставка всех концепций, была полемика, но уже в 2007 г. потекли серьезные деньги в протестную кампанию по дискредитации проекта на Охте. Кто финансировал это, я точно не знаю, но речь шла о переезде из столицы крупнейшего налогоплательщика страны, сумма налоговых отчислений которого была сопоставима с совокупным годовым бюджетом Петербурга, и слишком много влиятельных сил было заинтересовано если не остановить, то как минимум замедлить этот переезд из одного региона в другой.

– Вы сами не воспринимали тот проект как угрозу историческому облику Петербурга?

– Нет. Меня бы это, безусловно, смущало, если бы это строилось, скажем, напротив Дворцовой площади или Петропавловской крепости по аналогу 300-метровой лондонской башне The Shard, стоящей через Темзу прямо напротив Тауэра, памятника всемирного наследия ЮНЕСКО. Наш же участок был далеко за пределами исторических городских ансамблей. Мы тогда построили 3D-модель города, провели свой ландшафтно-визуальный анализ, просмотрев все точки, с каких улиц башню будет видно, и нашли всего 5–6 улиц, на оси которых сидела новая доминанта, и все эти улицы были за пределами так называемого золотого треугольника. Пять километров от Дворцовой площади – это вполне приличное расстояние.

Но «Газпром» в итоге принял стратегически правильное решение – перенести стройку со спорной территории и подальше от исторического центра. С 2011 г. проект развивается в Лахте, на берегу Финского залива, на участке намывной территории, в 5 км от границы исторического центра. RMJM не смогла пережить международный экономический кризис и дальше концепции работа с ней не пошла. Так что вместе с проектом «Лахта центра» я перешел работать главным архитектором в «Горпроект», выигравший в 2011 г. тендер на генеральное проектирование объекта. С тех пор проект был полностью и неоднократно переработан, от прежней концепции осталась только идея силуэта башни-шпиля, символизирующей пламя, что несет людям «Газпром». Но теперь это 462 м, это будет на многие годы вперед самый высокий небоскреб не только России, но и Европы.

Сейчас «Лахта центр» как новый общественно-деловой кластер – это флагман агломерации практически в центре кольца лагуны Финского залива, опоясанного кольцевой автомагистралью, в орбите которой Большой Санкт-Петербург и будет развиваться в XXI в. И башня на берегу залива как новая общегородская доминанта формирует морской фасад города прямо напротив нового пассажирского порта, принимающего в летний туристический сезон по 5–7 круизных лайнеров одновременно, а это больше туристов, чем ежедневно прибывает через аэропорт «Пулково».

– А что было раньше на этом месте?

– Была пескобаза – хранили песок для строек.

– То есть башня стоит на песке?

– Нет, она стоит на 264 сваях диаметром 2 м до 82 м глубиной, они проходят первые 30 м слабых грунтов и упираются в твердые глины. Фундаментную плиту непрерывно заливали более двух суток (рекорд Книги Гиннесса).

Площадь участка первой фазы – 8 га, там будут большие благоустроенные пространства: три общественные площади, открытый амфитеатр со сценой на фоне залива, музей занимательной науки с планетарием, концертный зал. Башню завершает не кабинет руководителя компании, а доступная обзорная площадка, безусловный центр притяжения для туристов. Объект также сертифицируется на золотой стандарт LEED, что делает его в национальном масштабе флагманом в части энергосбережения и бережного отношения к окружающей среде, все-таки это штаб-квартира крупнейшей энергетической компании, развивающейся в ногу с прогрессом.

– Какое соотношение площадей, которые займет «Газпром», и общественных зон?

– Под офисные функции отведено менее 45% всех площадей, остальные относятся к общественным пространствам и функциям, включая рекреацию. У «Газпрома» рядом есть еще одна площадка в 7 га, там построят вторую фазу, где будет больше офисных площадей.

– Платит за все «Газпром»?

– Инвестор первой фазы – «Газпром нефть », эта компания изначально была застройщиком и девелопером проекта через свою дочернюю структуру. Но в итоге поселятся в комплексе все основные бренды группы компаний «Газпром». Сейчас они в Петербурге занимают сопоставимые площади в разных бизнес-центрах, платят за аренду. В долгосрочной перспективе собственное здание – это однозначная экономия для них.

– Вы предполагаете, что «Лахту» ждет судьба не Монпарнасской, а Эйфелевой башни? (210-метровая башня «Монпарнас», единственный небоскреб в историческом центре Парижа, стала объектом критики. Через два года после ее постройки возводить высотные здания на этой территории было запрещено.)

– Я очень на это надеюсь, а рассудит история. Впрочем, любой архитектор убежден в своей правоте. Хотя, думаю, создатель башни «Монпарнас» тоже ею гордился. Мы – архитекторы, дизайнеры – живем и работаем в сложное время в контексте идеологии всеобщего консюмеризма, что вынуждает многих из наших коллег умерщвлять свои же постройки, идя по пути сиюминутной архитектурной моды, постоянно изобретая новые стили и девальвируя тем самым ценность предыдущих. Это делает жизнь инвесторов сложной, особенно если речь о высотном здании. Срок строительства с высотой увеличивается прямо пропорционально. И может так оказаться, что, проинвестировав ультрамодную на момент начала проекта концепцию, вы получите морально устаревший к моменту завершения стройки объект. Именно поэтому в России строится так много псевдоклассических зданий (что считается дурным вкусом в Европе) – таким образом заказчики пытаются спасти инвестиции и обмануть время. Но обманывают только самих себя, все эти «псевдо» и «квази» никогда не станут классикой, а навсегда останутся в категории жалких пародий. Стилистика фасадов и форм «Лахта центра» вне времени, она не привязана ни к какой архитектурной моде.

– Башня железобетонная?

– Железобетонное ядро в центре и обетоненные стальные колонны по периферии, между ними стальные балки и железобетонные перекрытия по стальному профнастилу – это наиболее популярный сейчас тип конструктива для меганебоскребов, его называют композитным. К 2020 г., когда башня будет полностью заселена, она уже не попадет в список 20 самых высоких башен мира. Но мы живем в контексте Европы, и задач ставить высотные рекорды не было. Задача изначально была найти гармонию с местом в градостроительном контексте Петербурга.

– Как ее строили?

– Многие используемые передовые строительные технологии уже были отработаны ранее на других объектах, но в более скромных масштабах. Уникальны, например, фасады: это самый большой в мире холодногнутый фасад (после башни «Эволюция»): стекло изогнуто и строго следует спиралеобразной геометрии формы, как бы течет непрерывно. Кроме того, тут применен интеллектуальный вентилируемый фасад: летом он будет препятствовать нагреву помещений при открытых вентклапанах, а зимой – накапливать солнечную энергию за счет парникового эффекта, уменьшая энергозатраты на отопление при закрытых вентклапанах. Уникальна и система обслуживания фасадов: по форме здания проложены специальные рельсы, по которым будут перемещаться балки с люлькой для мойки или замены стеклопакетов. В эти же рельсы интегрирована и архитектурная подсветка, и антиобледенительные системы. Меры по борьбе с обледенением здесь крайне важны – никто не строил такие высокие здания на такой северной широте и в таком влажном климате. Специальные датчики будут следить за тем, когда надо будет включать локальный обогрев в местах, где могут появиться сосульки в холодное время года.

Городу, безусловно, нужны такие объекты, они позиционируют его гораздо дальше его привычной ниши города-музея или Северной Венеции. Петербург – как и Венеция – плоский город. Но высота рядовой застройки вне пределов исторического центра выросла в несколько раз, а высота доминант – нет, сейчас средняя высота исторических архитектурных доминант в центре – 50–60 м, как средний жилой дом на окраине. И этот новый масштаб диктует и масштаб новых высотных доминант. Но до последнего времени такие доминанты в городе не строились.

Фотогалерея

Оказалась самой высокой

Небоскребы и высотное строительство в целом – тенденция, связанная с ростом плотности наших городов и мегаполисов, как, впрочем, все явления нашей жизни. Тенденция позитивная, если в градостроительном планировании, а также проектировании и строительстве небоскребов заняты профессионалы, и пугающее явление, если этим занимаются дилетанты, а такое тоже бывает.

– Вы полагаете, что увеличение плотности застройки – это прогрессивно?

– Увеличение плотности застройки – это прогрессивно и неизбежно. Прогрессивно, так как в целом на планете при увеличении плотности проживание становится все более компактным и, таким образом, сохраняются или освобождаются от застройки значительные территории, остающиеся на балансе природных экосистем. Неизбежно, поскольку с ростом населения планеты усиливается всеобщая тенденция экономии ресурсов, включая энергию и все виды инфраструктуры.

– Сейчас много говорят о том, что надо возводить города-сады, но строить продолжают города-муравейники. Что должно произойти с обществом, чтобы возобладали прогрессивные урбанистические тенденции?

– В двух словах не ответить. Россия сейчас находится в плену одновременно нескольких трендов – еще преобладает индустриальное общество, но в мегаполисах, где традиционное производство заменяется инновационной и сервисной экономикой, уже видны элементы постиндустриального общественного уклада. Например, «Сколково» можно рассматривать как прототип или, скорее, шоурум такого города-сада. Хотя оно создается в некоторой изоляции от настоящей экономики страны и имеет признаки потемкинских деревень, но такова судьба многих пилотных проектов.

В России все еще превалирует массовое жилищное строительство эпохи индустриализации, начатое с хрущевских времен. До сих пор миллионы взрослых детей живут с родителями, миллионы разведенных супругов продолжают делить жилплощадь, не говоря уже о миллионах людей, обитающих в коммуналках и ветхих домах. Новостройки по-прежнему конкурируют за кошельки покупателей с теми же хрущевками и брежневками: такой убогий конкурентный фон не сулит нам особого качества строящихся домов эконом-класса и улучшения градостроительной среды. В западных странах, наоборот, имеет место перепроизводство жилья, поэтому нет такого размаха массового жилищного строительства, строят там намного меньше, значит, и конкуренция гораздо выше и лучше качество. Это касается и социального жилья, которое тоже строят, но по государственным заказам и не так массово, как у нас, что позволяет использовать индивидуальные проекты для каждого конкретного участка и даже привлекать к этим проектам известных архитекторов.

Только серьезная конкуренция в сфере жилищного строительства способна возродить институт настоящих архитектурных конкурсов и вернуть качество архитектуры в новое строительство. А что касается уже построенных «муравейников», то, к сожалению, нам с этим жить, и очень долго.

Но надо понимать, что прогрессивные урбанистические тенденции не сулят уменьшения плотности застройки в наших городах, она будет продолжать расти с ростом темпов урбанизации. Которая будет продолжаться как минимум до середины этого века, когда в городах, согласно прогнозам, будет жить 70% населения планеты. Но это могут быть уже совсем другие города.

– Полицентрическое или моноцентрическое развитие, агломерация или конурбация – какой путь должны выбрать Москва и Петербург?

– Генпланы и ПЗЗ обоих мегаполисов, равно как и все российское градостроительство как наука, базируются до сих пор на основополагающих принципах градостроительства индустриального общества со времен промышленных революций XIX в. Это значит: в удалении от даунтауна строились промзоны, а рядом располагались спальные жилые кварталы, отдельно строились стадионы, парки для отдыха горожан и т. д. Однако, если мы избавимся от подобного функционального районирования и зонирования городов по старым схемам центрического развития и будем строить жизнь постиндустриального общества, создавая смешанную застройку, в которой жилье, ритейл, офисы, школы, университеты, объекты культуры и спорта будут гармонично сосуществовать вдоль благоустроенных и озелененных улиц и скверов, то дальнейший рост плотности городов за счет увеличения этажности застройки сможет осуществляться, не разрушая такую гармонию, а, наоборот, уменьшая потребность в суточной миграции. То, что сейчас большинство населения живет в одном районе, работает – в другом, а ездит за покупками или отдыхать – в третий, только порождает транспортный коллапс. Ответ на этот вызов – полицентрическое развитие наших городов.

– Уже стало общим местом, что девелоперы ругают архитекторов за «излишние красивости», а архитекторы девелоперов – за упрощение проектов в ущерб в итоге качеству. Можно ли этим сторонам договориться? И как?

– Это вечный спор и борьба за долю в бюджете. Девелопер будет стремиться если не урезать, то предельно оптимизировать бюджет, выделяемый на архитектурную выразительность, качество деталей и благоустройство. А архитектор, напротив, будет (и обязан по определению) бороться за увеличение бюджета на эстетику и качество. Но договориться можно. Если, например, принять принцип минимализма в том высоком понимании, в каком его сформулировал [немецкий архитектор Людвиг] Мис ван дер Роэ: «Меньше – значит больше». Вот только отмерять «больше-меньше» тут должен вовсе не девелопер, не чиновник, а архитектор.

– Вы согласны, что для архитектора сделать хороший проект дешевого, но качественного дома – это профессиональный вызов? У вас есть такие проекты?

– Абсолютно согласен, это, в принципе, и есть высший экзамен. Конечно, для любого зодчего большое везение – получить неограниченный бюджет на реализацию его архитектурных грез и фантазий, но, на мой взгляд, построить красиво в маленьком бюджете гораздо более почетная заслуга и более высокая миссия, достойная аплодисментов.

Недавно у нас появился такой заказ – проект типового жилого дома для предоставления в аренду. Итогом должна стать концепция арендного дома, которым будет централизованно владеть и управлять единый домовладелец. Чтобы этому бизнесу быть успешным на рынке, новый домовладелец должен предлагать не только доступную плату, но и исключительно привлекательное для потенциальных арендаторов жилье в части качества и эстетики. Это и есть та задача и тот профессиональный вызов, о котором вы спрашиваете.

– На недавнем форуме по высотному строительству в Екатеринбурге вы рисовали картину идеального города будущего. Каким он должен быть?

– Таким, чтобы большинству его жителей было удобно в нем жить, не мечтая о переезде в другой город. Таким, чтобы родившимся в нем людям хотелось в нем же прожить жизнь. Речь идет об экологически и социально безопасном урбанизированном городском пространстве, находящемся в гармонии с окружающей средой и обеспечивающем – в силу своей планировки и функциональной комплектации – удобный и простой доступ граждан к основным элементам сложной социальной инфраструктуры, включая трудоустройство, образование, здравоохранение, культуру, торговлю, рекреацию и спорт. Что касается транспорта, то его структура уже меняется с процессом «уберизации» и с появлением беспилотных автомобилей и дронов, а цель для человека будущего, на мой взгляд, – меньше перемещаться по городу в автомобиле и больше ходить пешком и/или пользоваться велосипедами и гироскутерами. Паттерн суточных миграций в черте города уже начал меняться, онлайн-шопинг и курьеры стали медленно, но верно убивать традиционную торговлю, в развитых странах стрит-ритейл, моллы и гипермаркеты с огромными парковками потихоньку вымирают как класс. Но люди должны оставаться достаточно мобильными для поездок между городами или путешествий по миру. Думаю, что виртуальная реальность будет снижать долю делового туризма и командировок, люди будут путешествовать, чтобы навестить родственников или чтобы посмотреть мир. И если туристы массово стремятся в какой-то город, то, значит, он уже в чем-то, безусловно, успешен и тем самым завоевал свое место в настоящем и будущем.

«Лахта-центр» - Строящийся в Лахте, исторической части Приморского района Санкт-Петербурга, общественно-деловой комплекс, ключевым объектом которого будет штаб-квартира государственного концерна «Газпром».

Комплекс включает небоскрёб и многофункциональное здание, разделённое атриумом на Южный и Северный блоки. Общая площадь помещений - 400 тыс. м. Полностью завершить проект планируется в 3 квартале 2018 года.

Небоскрёб стал самым северным в мире и самым высоким в России и в Европе, на 88 метров превосходя московский небоскрёб «Башня Федерация » , хотя по этажности уступает ему и строящемуся 100-этажному грозненскому небоскрёбу «Ахмат-тауэр ». Если же брать абсолютную высоту, то Лахта-центр занимает второе место среди самых высоких сооружений России и Европы, уступая лишь 540-метровой Останкинской телебашне. Высота здания составляет 462 метра при 87 этажах , причём 118 метра приходится на шпиль из металлоконструкций весом более 2000 тонн.

Архитектурный проект реализованного комплекса Фазы 1, включая башню, был разработан авторским коллективом ЗАО «Горпроект» под руководством главного архитектора проекта Филиппа Никандрова, являвшегося соавтором и главным архитектором проекта Охта Центра (2006-2010). Дизайн интерьеров комплекса разрабатывает европейское бюро Exclusiva Design Srl, которое в 2014 году выиграло открытый конкурс на проектирование интерьеров общественных зон МФК.

Согласно концепции, интерьер МФК «Лахта-центр» будет выполнен в футуристическом стиле. Остекление башни будет гладким, без стыков и граней. Благодаря этому будет достигнут оригинальный оптический эффект в виде отражающихся облаков, поднимающихся по стене здания. Стеклопакеты представляют собой параллелограммы и треугольники (в углах). В остеклении не предусмотрено ни одной форточки , поскольку здание оснащено системой климат-контроля. Два здания, расположенных по бокам от высотной доминанты, будут построены с перепадом высоты от 22 до 85 метров.

Максимально высокая точка южного здания будет отдалена от башни, а у северного - напротив, направлена на башню и город. В марте 2017 года были запущены первые три лифта из будущих сорока. Между лифтами будут пересадочные узлы из нижней зоны к средней, и из средней зоны в верхнюю. Также планируется шаттл, который будет без пересадок доставлять пассажиров до обзорной площадки.

Фотографии

«Лахта центр»:
что стоит
за высотными
рубежами

Партнерский проект

Небоскрёбы – это авангард строительной отрасли. Супервысотные здания всегда требуют от своих создателей особого подхода. В 2018 году в Петербурге завершится строительство «Лахта центра», который станет самым высоким небоскрёбом Европы. Какие технологии используются для возведения питерского гиганта?

Новая высота Европы

Общественно-деловой комплекс «Лахта центр» строится в Приморском районе Санкт-Петербурга, на побережье Финского залива. Его центром станет станет штаб-квартира группы Газпром и компании «Газпром нефть», другую часть площади займут общественные пространства: научно-образовательный комплекс для детей и молодежи, планетарий, выставочные пространства, медицинский и спортивный центры, многофункциональный зал-трансформер и другие.

Комплекс состоит из четырёх сооружений: многофункционального здания с атриумом, стилобата (там разместится паркинг и вспомогательные помещения), арки главного входа и небоскрёба высотой 462 метра. Именно он станет самым высоким не только в России, но и во всей Европе. Супертолл «Лахта центра» на 88 метров перерастёт нынешнего европейского рекордсмена – башню «Федерация» в «Москва-сити» – и окажется на 11 месте мирового высотного рейтинга.

Стройка на болоте

Бытует мнение, что Петербург построен на вязких грунтах, и строить небоскрёбы здесь невозможно. Специалисты отвечают: строить можно везде, но нужен хороший расчет. Возведению петербургского супертолла предшествовали полтора года инженерно-геологических исследований. Авторы проекта изучили геологические, геодезические, экологические, историко-культурные особенности участка.

Выяснилось, что слабые грунты составляют только верхний слой. Под ним залегает вендский горизонт – это древнейшие глины, которым 635-540 миллионов лет. Прочные как скальный грунт или бетон, эти глины являются отличной опорой для небоскрёба. Но добраться до них непросто: на пути у строительной техники – отложения ледникового периода в виде гигантских валунов и песчаных супесей с гравием. Комплекс исследований, проведенные расчеты и натурные испытания стали основой для создания конструкции «Лахта центра».

Устройство: основание

Сваи и защитная стена

От давления и воды в верхних слоях почв фундамент защищает пятигранная подземная конструкция по периметру основания небоскрёба. Её высота – 30 метров, длина стен – более 300 метров. Внутри пятиугольника установлены 264 сваи, уходящие на глубину до 82 метров. Их диаметр – 2 метра. Это самые широкие сваи в мире. Сваи фундамента небоскреба не забивают, а создают прямо на месте - в грунте. Шахту выбуривают, затем устанавливают армокаркас и заливают бетоном.

Фундамент

На сваи опирается фундамент небоскрёба. Он состоит из трёх плит, разделенных десятью радиальными стенами, расходящимися «лучами» от ядра. Самая знаменитая из плит – нижняя, толщиной в 3,6 метра. Именно она попала в Книгу рекордов Гиннесса: строители за 49 часов уложили 19 624 кубометра бетона в основание здания. Причем уникальность плиты не в физическом размере, а в методике, которая обеспечивает необходимую несущую способность при оптимальных размерах конструкции.

Подробнее о рекорде на площадке «Лахта центра»

Каждая свая под башней представляет собой отдельное сложное инженерное сооружение высотой с 30-этажный дом. Контроль за ее строительством – это целая система, включающая опускаемые в шахту камеры видеоконтроля и ультразвуковые датчики, установленные в арматуре каркаса сваи для определения плотности и отсутствия пустот.

Проверка под давлением

Вес башни «Лахта центра» составит 670 тысяч тонн, давящих на грунт сравнительно малой площади. Под давлением грунт будет уплотняться, а небоскрёб оседать – как и любое другое здание. Основная задача в том, чтобы эта осадка проходила равномерно и здание не отклонялось от вертикали. Для наблюдения за поведением грунта, подземными конструкциями и их взаимодействием создана система геомониторинга, которая объединяет 4800 датчиков.

Датчики размещены и в грунте, и во всех элементах подземных конструкций башни. Так, 95 датчиков «следят» за вертикальными перемещениями, 40 – за поровым давлением грунта, 336 измеряют деформации в сваях, 10 – давление под подошвой фундамента, 2136 – динамику усилий в конструкциях фундамента. Все датчики объединены в автоматическую систему. После возведения каждых пяти новых этажей башни система выдает полный отчет о том, что происходит с грунтом, сваями, фундаментом. Такие знания полезны не только для строителей, но и для научных исследований.

Управление вертикалью

Осадка может пройти равномерно. Но ведь и само здание может быть построено с наклоном. Это будет неудивительно при высоте почти в полкилометра: не исправленное отклонение в 1 мм внизу приведет к отклонению на 1 метр наверху. «Лахта центр» не может себе позволить сильного отклонения: небоскрёб устойчив «в наклоне», только если специально так спроектирован (как, например, Capital Gate – здание с самым большим наклоном в мире: при 160 метрах высоты – 18 градусов крена). Максимальное разрешенное проектом отклонение ядра «Лахта центра» – 6 миллиметров на все 462 метра. А цель – сместить дельту отклонения к нулю, хотя в мировой практике достичь абсолютного нуля пока никому не удавалось.

Как питерскому супертоллу не превратиться в Пизанскую башню?

В мире есть примеры зданий, которые успешно существуют в состоянии отклонения от вертикали на метры. Например, церковь 1382 года в Бад-Франкенхуазене: отклонение шпиля от вертикали составляет 4,45 метра при «росте» 25 метров.

Устройство: конструкция

Небоскрёб нельзя просто построить «насколько хватит кирпичей». Существуют разные системы, которые обеспечивают устойчивость супервысоких зданий. У башни «Лахта центра» она состоит из ядра, аутригеров и несущих колонн по периметру здания.

Представляет собой «трубу» диаметром 24,5 метра с толщиной железобетонной стены 0,8 метра. Отвечает за вертикальную устойчивость.

Аутригеры

Аутригеры расположенные на технических этажах, состоят из кольцевой балки вокруг ядра и идущих от нее диагональных металлических ферм и колонн. Эти элементы передают усилия от ядра на внешние колонны и снижают опорный момент внизу здания, а также придают горизонтальную жесткость – например, гасят раскачивание башни от ветра. Всего аутригеров в башне «Лахта центра» - пять, из которых четыре имеют вид сдвоенных этажей, а пятый – нетипичный, в виде мощной железобетонной «шайбы»

Выполнены из композитных материалов – стальной сердечник с железобетонной оболочкой. Такое решение применено впервые в гражданском строительстве в России. Благодаря ему стоимость колонн значительно снижается, а срок возведения

сокращается на 40% при прочих равных.

Кручёная форма

По словам создателей, башня «Лахта центра» задумывалась как современная интерпретация высотной доминанты, выделяющейся на фоне традиционной горизонтальной застройки Санкт-Петербурга. Её «собратья» – шпиль Петропавловского собора, Адмиралтейская игла, купол Исаакиевского собора – украшают центр города, в то время как новый супертолл станет организующим элементом в стремительно развивающемся Приморском районе. Новому небоскрёбу досталась роль главного акцента делового пространства, которое возникнет на линии «морского фасада» города.

«Форма здания символизирует энергию воды, перетекание пространств, открытость и легкость, – объясняют авторы проекта. – Эффект невесомости и максимального слияния будущего комплекса с окружающей средой будет усилен за счет применения особого типа стекла, благодаря которому в зависимости от времени суток высотное здание будет менять цвет, что создаст ощущение «живого объекта».

Устройство: фасад

Башня «Лахта центра» скручивается вокруг своей оси на 90 градусов. В строительстве такого здания есть определённые особенности. Например, из-за расширения, сужения и «кручения» все 189 тысяч составляющих металлоконструкций башни отличаются друг от друга (строго говоря, одинаковых всего две). Также разнятся по форме и изгибу фасадные элементы: 16 505 панелей покрывают площадь 72 500 квадратных метров,при этом 71% стеклопакетов отличаются друг от друга размерами и своей геометрией. Размер каждого стеклопакета 2,8 на 4,2 метра, вес 740 килограммов. Для обслуживания такого прихотливого сооружения разработана специальная система обслуживания фасадов (сокращенно СОФ).С ее помощью фасады будут поддерживаться в чистоте, а при необходимости и ремонтироваться.

Как собрать 189000 деталей и ни разу не ошибиться?

Задел на будущее

Покорение высоты – это всегда вопрос наличия соответствующих технологий. Лифт, вентиляция, электричество - в своё время именно высотки первыми испытывали все эти «новинки». После успешного старта производство технологий стало массовым: из категории эксклюзивных благ они перешли в категорию минимальных стандартов при строительстве уже типового жилья и общественных зданий.

Возведением небоскрёбов обусловлены разработки современной подъемной строительной техники, изобретение конструкций устойчивости зданий, внедрение новых технологий пожарной безопасности, современных высокопрочных строительных материалов. Высотное строительство – область, где формируется заказ на высокотехнологичные решения, которые затем перейдут в другие сферы нашей жизни.

«Шагающие» механизмы для строительства небоскрёба

Петербургский «Лахта центр» активно внедряет технологии – что-то впервые на региональном и российском строительном рынке, что-то – на мировом. Значение этой стройки для строительной отрасли можно будет оценить позже, но уже сейчас видно, как меняется среда: появляются совместные производственные предприятия, растут квалифицированные кадры, поставщики используют новые технические решения – так осваиваются новые высоты в стандартах качества.

К заливке нижней плиты готовились заблаговременно, ведь «переделать» работу невозможно. Участники отрепетировали все, что возможно. Например, 13 бетонных заводов-поставщиков тренировались в изготовлении бетонной смеси по уникальной рецептуре до тех пор, пока не достигли её абсолютной идентичности.

Скорость заливки составила более 400 кубометров в час, а миксеры совершили более 2450 рейсов. Процесс был организован так, что о событии местные жители узнали из СМИ – не было ни дополнительной пробки на загруженном Приморском шоссе, ни шума со строительной площадки.

За дельтой отклонения следят геодезисты. В их арсенале семь систем оборудования (оптических и лазерных), дублирование помогает перепроверить показания приборов. Три из семи геодезических систем представлены в России впервые, но успели хорошо себя зарекомендовать на ведущих мировых стройках.

Мировая геодезическая премьера – импульсный высокоскоростной лазерный сканер с двухосевым компенсатором. Прибор впервые используется на строительстве небоскреба. С его помощью строители «Лахта центра» проверяют положение металлоконструкций внутри бетонной среды при изготовлении, например, композитных колонн со стальным сердечником внутри бетонной конструкции.

Для ведения ядра строго вертикальным курсом задействована и «космическая» технология – геодезический прибор Trimble 4D Control. Он использует спутниковый сигнал и систему геодатчиков, установленных на стройплощадке. С помощью показаний GPS и ГЛОНАСС система определяет точные координаты ядра и дельту смещения, которая постоянно корректируется на основании полученных данных.

Для сборки используют BIM – относительно новую для России технологию. Она представляет собой виртуальную трехмерную модель здания, объединяющую все данные проектной документации. При добавлении измерения времени выстраивается виртуальная технология возведения объекта: проекты организации строительства, производства работ, логистики поставок. В «Лахта центре» к стандартному использованию модели добавили еще одно применение. Из-за своей сложной геометрии башня собирается из металлоконструкций, каждая из которых имеет единственно возможное место монтажа. Правильность сборки контролируется, в том числе с помощью BIM. Конструкции, поставляемые на площадку, имеют штрих-коды, связанные с BIM- моделью. Код детали однозначно указывает её место монтажа в общей конструкции.

Про петербургский супертолл строители говорят, что он – «ручной работы». Речь идёт об уникальности решений, а что касается труда – автоматизируют всё, что возможно. Например, для возведения ядра используют систему «скользящей» (автоматизированной) опалубки.

Опалубка – это форма для бетонирования, образованная двумя рядами щитов, пространство между которыми – будущая стена ядра. Бетон заливается между щитами и застывает.

Обычную опалубку нужно раскреплять, переставлять на новое место и собирать заново – гигантская потеря времени и производительности. А автоматическая по мере заливки бетона «передвигается» с помощью гидравлических домкратов.

Подобные самопередвижные инструменты на лахтинской стройке очень любят. По сходному принципу работает ветрозащита на башне – её панели скользят вслед за опалубкой. К «шагающим» механизмам относится кран в ядре башни – первый такого рода в Петербурге.

А теперь давайте посмотрим как строят ИГЛУ ГАЗПРОМА

Начало всей истории положил проект комплекса «Охта-центр», или «Газпром-сити». Комплекс с 396-метровым небоскребом планировалось опять-таки привязать к Неве - он должен был возвышаться на мысе, который образуют Нева и впадающая в нее речка Охта. На противоположной стороне Невы - знаменитый Смольный институт, бывший в свое время штабом большевиков, а ныне служащий резиденцией губернатора Санкт-Петербурга. Проект тогда наделал немало шума, в основном невосторженного. Стеклянная игла небоскреба радикально дисгармонировала с архитектурным стилем питерского центра, создавая при этом новую высотную доминанту, спорящую со шпилями Адмиралтейства и Петропавловского собора. Такое вмешательство в исторический малоэтажный городской ландшафт многим показалось кощунственным.

В конце концов «Охта-центр» стал «Лахта-центром»: строительство газпромовского небоскреба, теперь уже высотой 462 м, было перенесено на северный берег Финского залива. Здесь нет поблизости городской застройки, а до исторического центра целых 9 км, так что «игла» больше не будет вторгаться в узнаваемые очертания старого Питера. Комплекс из высотного здания, вспомогательного корпуса и обширной рекреационной территории планируется завершить в 2018 году, и тогда…

Есть ли практический смысл в сооружении подобных высоких зданий там, где вроде отсутствует дефицит земли? Конечно, в Лахте нет тесноты американских даунтаунов, однако не всегда архитектура призвана выполнять утилитарную функцию. Иногда ее задача - создание символов, объектов притяжения. Исторически такими центрами притяжения становились храмы, которые должны были возвышаться над окружающей застройкой. Никакого другого смысла, кроме символического, в этом не было. Когда появились лифты, и города принялись стремительно расти, то лидерами, доминантами стали высотные здания. «Лахта-центр» будет встречать идущие в Санкт-Петербург круизные лайнеры и паромы подобно статуе Свободы в Нью-Йоркской бухте, он станет новым символом города, и именно в этом его главная эстетическая задача. Так считают авторы проекта.

Даже те, кто не силен в географии, наверняка помнят: город, построенный в дельте, опирается на рыхлые, пропитанные водой грунты. У всех на памяти разорванная плывуном почти на десятилетие ветка петербургского метро. В отличие от хрестоматийного Манхэттена, который есть по сути голая скала, в районе Петербурга гранитный щит залегает ниже 200 м, и опереть на него здание малореально. Как же здесь строить небоскреб? Оказывается, с точки зрения геотехники - науки о грунтах - каких-то чудовищных сложностей в этом случае не возникает. В малайзийском Куала-Лумпуре, где строились два супернебоскреба-близнеца, ситуация была и того хуже: здания стоят на 120-метровых сваях. Конечно, опереться на скальный грунт в Лахте слишком сложно - для этого понадобились бы сваи беспрецедентной в мировой практике длины, так что приходится использовать такие, которые держат здание за счет силы трения. Верхние слои грунта весьма рыхлые, но уже ниже 30 м начинаются достаточно твердые вендские глины, и в них сваи держатся надежно.

Традиционная конструкция фундамента небоскреба - массив свай, на который опирается мощная плита. В принципе, нечто подобное сделано и в Лахте, однако фундамент питерского небоскреба будет иметь свои особенности. Он представляет собой коробчатую конструкцию, зарытую в землю на глубину 17 м. Таким образом, здание окажется как бы «утопленным» в грунте, что послужит более равномерному распределению веса конструкции и поможет избежать в будущем сильной осадки небоскреба.

Внешняя граница фундамента - стена в грунте (в плане - правильный пятиугольник, или пентагон). Она не является опорным элементом, но защищает силовую часть фундамента от давления грунта, и главное - от просачивания грунтовых вод. Внутри стены в грунте роют котлован, а чтобы стена не обрушилась, ее поэтапно укрепляют четырьмя находящимися друг над другом железобетонными конструкциями - так называемыми распорными дисками. Когда котлован готов, обнажаются оголовки предварительно установленных свай. Свай 264, а длина самых мощных из них составляет 82 м. На дне котлована заливают опирающуюся на оголовки бетонную плиту, а уже на ней монтируют арматуру для главной несущей конструкции - нижней плиты фундамента. У проектировщиков не было дефицита места, и потому они смогли опереть здание на значительный по площади фундамент, чтобы обеспечить максимальную устойчивость.

Фото 2.

Фото 3.

Трагедия башен ВТЦ в Нью-Йорке, а особенно жуткая картина их обрушения, настолько отчетливо врезалась в память каждого из нас, что вопрос «а что будет, если???» возникает вполне естественно, коль скоро речь заходит о новом высотном сооружении. Тут следует вспомнить, что основным заказчиком комплекса выступает «Газпром», и можно сказать, что это здание имеет для нашей экономики стратегическое значение.

Именно поэтому была поставлена задача обеспечить высочайшие стандарты безопасности. В принципе, небоскреб будет построен по известной схеме: цилиндрическое железобетонное ядро, перекрытия, колонны по внешнему контуру. Примерно такую же конструкцию имели и башни ВТЦ. Это были крепкие здания, рассчитанные на удар «Боинга-747», однако разрушение одних силовых конструкций внешнего контура привело к прогрессирующему разрушению других, получился эффект домино, и в результате небоскребы обрушились. Высотное здание «Лахта-центра» спроектировано таким образом, что может держаться на одном ядре. Можно взорвать все десять колонн, идущих по внешнему контуру, но даже тогда небоскреб устоит. Это настоящая крепость, которая, по расчетам архитекторов, должна пережить многие десятилетия.

Устойчивости конструкции служит особая схема перераспределения нагрузки внешнего контура здания на ядро. Через каждые 16 этажей от железобетонного ядра отходят десять мощных консолей - своего рода висячих фундаментов, на которые будет дополнительно опираться секция здания. Таких аутригерных уровней в небоскребе предусмотрено четыре.

В итоге «Лахта-центр» будет иметь уникальный среди зданий подобного рода запас прочности, значительно превышающий установленные международные стандарты.

Нежелание экономить на безопасности отнюдь не означает, что идея повышения эффективности сооружения и снижения эксплуатационных расходов вовсе чужда авторам проекта. Напротив, «Газпрому», учитывая, что он строит здание «для себя», весьма важно сохранить приверженность современным технологиям энергосбережения, особенно в условиях неласкового питерского климата. Например, здание получит двойной фасад, то есть между двумя нитками остекления будет изолирующий слой воздуха. В системе отопления применят такие высокоэкономичные устройства, как инфракрасные излучатели. Кроме того, накапливаемое в здании тепло от работающих компьютеров и прочей оргтехники будет отводиться, а затем использоваться в системе отопления. Свои особенности имеет система кондиционирования - в ее основе не обычная схема отвода тепла из помещения наружу, а размещенные под землей аккумуляторы холода, которые за ночь смогут вырабатывать до 1000 т льда, а затем в дневное время отдавать его холод помещениям. Также повсеместно получат распространение датчики присутствия, которые, когда в помещении никого нет, станут отключать осветительные приборы.

Но будет ли здание обитаемым от нижних этажей до самой верхней точки? Высотные сооружения, возводимые в чисто коммерческих целях, зачастую обитаемы снизу доверху, и там нет никаких «излишеств». Однако, если речь идет о символе, будь то здание МГУ на Воробьевых горах в Москве или Бурдж-Халифа в Дубаи, значительную часть их высоты составляет необитаемый шпиль, призванный придать сооружению эстетическую завершенность. При том, что высота небоскреба «Лахта-центра» составит 462 м, все обитаемые этажи окажутся ниже отметки 400 м. Всё, что выше - это архитектурный элемент, который поможет зданию выполнять функцию городского ориентира и украшения морских ворот Санкт-Петербурга.

Небоскреб в Лахте получит винтообразный облик, то есть его фасады будет отличать довольно сложная и асимметричная поверхность. Особенно интересно использование холодногнутого стекла, позволяющего сделать остекление абсолютно гладким. Вкупе с двойным фасадом это даст необычные оптические эффекты - например, отражение облаков, как бы поднимающихся по диагонали по стене здания.

Фото 4.

Строительство делового и общественного центра в Лахте - это не только попытка повернуть Санкт-Петербург к морю «человеческим лицом», но и стремление следовать центробежной тенденции в современном градостроительстве. Новые бизнес-парки создаются вдали от плотной городской застройки, здесь большие территории, здесь нет проблем с парковкой. Поток машин к «Лахта-центру» будет всегда находиться в противофазе с потоком, который утром движется в центр города, а вечером устремляется к окраинам и пригородам. Так будет частично разгружен исторический центр Петербурга, а деловая активность в «Лахта-центре», напротив, активизируется. Разумеется, доступность «Лахта-центра» будет обеспечена не только для автомобилистов, но и для тех, кто пользуется общественным транспортом: комплекс свяжет с центром города линия метро.

Однако назначение «Лахта-центра» выходит далеко за пределы задачи обеспечения города дополнительными офисными площадями. В небоскребе и во вспомогательном корпусе проектом предусмотрены не только деловые помещения, но большой Центр занимательной науки для детей, конференц-залы, выставочные пространства, спортивный и медицинский комплексы, кафе, рестораны, магазины и даже ультрасовременный планетарий. Обширная прилегающая территория разместит скверы, парки, прогулочные дорожки и амфитеатр с видом на Финский залив.

Можно сказать, что история «Лахта-центра» связана не только с градостроительством и архитектурой. Ведь так получилось, что столкновение интересов крупной национальной корпорации и чаяний гражданского общества Северной столицы по поводу «Охта-центра» привело не к торжеству одной стороны в ущерб другой, а к новому качеству и к новому этапу развития Санкт-Петербурга.

Фото 5.

Строительство высотного здания в районе дельты полноводной реки - задача сложная, но не невозможная. Верхние слои грунта обладают плывунными свойствами, однако на глубине 30 м залегают так называемые вендские глины, которые по твердости сравнимы с природным камнем. В связи с этим появилась возможность заменить щелевые фундаменты буронабивными сваями, которые будут удерживать здание не за счет опоры на скалу, а за счет силы трения. Сваи, самые мощные из которых достигают длины 82 м, не забивают, а устанавливают. Такие сваи называются буронабивными: сначала бурят скважину, затем в нее опускают обсадную трубу (чтобы стенки скважины не осыпались), внутрь трубы устанавливают арматуру, а затем заливают бетон.

Фото 6.

Фото 7.

Фото 8.

Фото 9.

Фото 10.

Фото 11.

Фото 12.

Фото 13.

Фото 14.

Фото 15.

Фото 16.

Фото 17.

Фото 18.

Фото 19.

Фото 20.

Фото 21.

Фото 22.

Фото 23.

Фото 24.

Фото 25.

Фото 26.

Фото 27.

Фото 28.

Фото 29.

Фото 30.

Фото 31.